Андрей Деллос

В предыдущей колонке я намеренно не коснулся Лондона – как известно, это совершенно отдельный феномен и уникальный мегаполис в сегодняшнем мире. Когда я появился в этом славном городе лет 30 назад (готовил выставку своих работ), то был в немалой степени разочарован. Изучая Лондон, я искренне не понимал, о чем был весь этот сыр-бор, накачанный литературой и модой. Традиции английского костюма сводились к чопорным и безумно дорогим магазинам с какой-то мутной клетчато-шерстяной продукцией – от этого веяло призраками разрушенных замков. Музеи, величественные и гигантские, скорее подавляли количеством богатств со всего света, а чисто английское искусство – своей блеклостью. Ну а еда была просто восхитительно несъедобна. Мой первый завтрак в отеле The Connaught был как будто из комедии: легендарный омлет с сыром и ветчиной я в состоянии ажитации заказал еще и с грибами. И вот, спустя всего 45 минут явился чисто английский официант – статный и необычайно величественный «пингвин» – с огромной тарелкой, на которой колыхались два огромных черных лопуха, оказавшихся жуткими по виду шампиньонами. Я и сейчас испытываю изумление, до чего же это была старомодная инопланетная реальность…

Какой феномен Лондона оказался для меня самым потрясающим? Однозначно – знаменитые лондонские закрытые клубы. Предмет моей давней творческой мечты вдруг нашел реализацию – 1 марта сего года прошел День «Кафе Пушкинъ» с праздником Масленицы в легендарном Annabel's, одном из самых старых и престижных закрытых клубов, который, помимо тысяч селебрити, посещают члены королевской семьи, да и сама королева удостоила его своим визитом. Это, бесспорно, «сакральное» место не просто для элиты – золотая мечта для самых модных богатых со всего света. Не так давно меня пригласил посмотреть обновленный пару лет назад Annabel's его теперешний владелец – невероятно яркая личность, миллиардер, автор моднейших проектов, совершенно сумасшедший на тему роскоши и провокации. Надо сказать, что, когда я делал «Турандот», ключевым словом была именно «провокация». Не удивительно, что он почувствовал во мне родственную душу и предложил подумать о сотрудничестве. Для «разбега» мы решили тряхнуть лондонскую элиту русской гульбой – аккурат в разгар повсеместного русофобства и кризиса. И шоковая терапия – это оказалось по-нашему. Тут я должен описать место действия. Честно скажу: зайдя в Annabel's, я потерял дар речи и так и стоял минут пять. Уровень провокации и роскошных фантазий был такой, что я со своим «Турандот» оказался пай-мальчиком. Владелец клуба – просто фонтан из юношеских мечтаний, фантастических идей, но главное – он реально создает мегаистории мирового масштаба. Кстати, в области дизайна интерьеров сказочные и невменяемо дорогие достижения в Annabel's знатоки окрестили «провокационным максимализмом». Что до клубной жизни, я просто исходил завистью: со времен моего первого клуба «Сохо» (1992 год) я не видел такой свободы, желания открывать что-то новое, веселиться, знакомиться, общаться, выпивать – в общем, какого-то дико радостного потока безумия. Публика – самая яркая и невообразимая, со всех концов света, разных цветов и рас, которые очень удачно оттеняли англичан. Для праздника в клубе приготовили русские костюмы немыслимой роскоши и надели их на девушек сногсшибательной красоты, которыми так славится Лондон. Особенно эффектны они были на моделях всех оттенков шоколада. Мы выступили на празднике с едой из «Пушкинъ», чудесным народным хором из «Шинка», танцорами и балалаечниками. Все это было срежиссировано умелой рукой так, что веселье не замирало ни на минуту. Меню гости читали с изумлением (оно было очень разнообразно), но гвоздем программы были, конечно, блины с таким количеством черной икры, какого я давно не видел. Как же мне была по душе эта залихватская щедрость! Мой лозунг: «жадный ресторатор – мертвый ресторатор», и, конечно, роскошь дают отдачу только при условии абсолютной щедрости. Блистательно одетые гости так захотели попробовать русский образ, что в разгар веселья массово обменивались с моделями русскими костюмами – как леди, так и джентльмены. Причем дальше они как могли, с огромным воодушевлением, осваивали русские пляски. Это было совершенно уморительно, но и как-то очень по-человечески. Я увидел русский разгул совершенно не русских людей не в пабе по пьяной лавочке, а в лучшем клубе Лондона – и все это на чувстве открытости и свободы, с желанием перевоплотиться в другую культуру по полной программе.

Честно, я загрустил. Ну почему эти чопорные англичане и иже с ними могут, а у нас все так невесело? Убежден, что количество денег и социальный статус тут ни при чем. Праздник в Annabel's – это мощная энергетическая атмосфера спектакля, которую с наслаждением подхватывает публика, не скованная никакими комплексами, штампами и клише. Конечно, это своего рода искусство организации, режиссуры, создания «спецэффектов». Сегодня при наличии огромных капиталов возможность организации веселья стремится к нулю – я это вижу как большую проблему. И владелец клуба доверительно признался, что члены клуба подбираются им по всему миру как уникальная ювелирная коллекция. Признаюсь, раньше я думал, что я на всю голову сумасшедший, но, встретив его, понял, что есть еще вершины в этой области, к которым нужно стремиться.