Дмитрий Савицкий

Пару лет назад на юге Франции я обедал в гостях у товарища. Недавно он купил старую виллу и заканчивал в ней ремонт, а сам жил в просторном гостевом доме и тут же принимал гостей. Мы сидели в тенистом саду и, пока наши жены с воодушевлением наслаждались местным розовым, приятель повел меня на экскурсию по вилле. Внутрь мы не попали – рабочие только закончили заливать стяжку, зато обошли все вокруг и даже заглянули в пристройку, где хранились хозяйственные принадлежности и инструменты. Тут же стояла снятая с петель рассохшаяся дверь. Я заметил, что по ее краю по всему периметру карандашом неровным почерком написаны какие-то фразы по-французски. Из любопытства я попытался перевести некоторые, но особо ничего не понял, кроме того, что речь шла об истории какой-то пары, которая когда-то, видимо, жила в этом доме. Фразы были перемешаны и напоминали хаотичные мысли, записанные, казалось, на ходу. «Не знаешь, что это?» – спросил я у товарища. Он ничего не знал ни про надписи, ни про дверь, только то, что рабочие хотели ее восстановить и потому сняли краску, обнажив надписи, но потом решили не мучиться и купить новую, а эту приготовили к отправке на свалку.

Мне захотелось попробовать понять смысл послания из прошлого. Я сделал фото каждой записи, хотя не все из них были хорошо видны – от времени след карандаша на дереве выцвел, а кое-где и вовсе исчез – а по приезде в Москву отправил фотографии знакомой и попросил помочь с переводом. Вместе мы разбирали небрежный почерк, крутили, увеличивали и уменьшали снимки, чтобы понять написанное и попытаться из этого пазла сложить единую картину. Итогом нашего расследования стал странный текст, несколько отрывков из которого я приведу тут:

Я думаю, она приехала из Бретани.
Или, может быть, она была из Лиона.
Я думаю, она рисовала пейзажи.
Да, ее муж был в кресле-каталке.
Я помню, что он носил соломенную шляпу.
Она вывозила его в сад.
Окна ее кухни выходили в сад.
Там были тутовые ягоды, она разрешала нам есть ее тутовые ягоды.
Милая? Ну, да, я думаю, она была милая. Мы шумели, пели.

Что все это значит, кто сделал эти надписи, почему на двери и зачем – оставалось загадкой. Мой приятель купил дом через агентство и ничего про него не знал, кроме того, что дом был в плохом состоянии, а прежде им лет сорок владела какая-то благотворительная организация. Заинтригованный историей, я попросил свою помощницу разузнать что-то об этом доме. Прошел месяц. За это время ей удалось раздобыть кое-какую информацию, но в основном по той организации, которая ранее занимала это здание.

Отчаявшись, я забросил поисковые изыскания и на время забыл про таинственные надписи. Пока однажды мне не рассказали про Ирину. Ирина – скромная, милая женщина, живущая в Краснодарском крае, в какой-то маленькой станице. У нее есть дочь и муж, который уехал на заработки в Питер. Ирина не говорит ни на одном языке, кроме русского, у нее старенький компьютер и интернет через модем (читатели PT, наверное, и не знают, что это такое, поэтому поясню – это когда нужно прождать целую вечность, прежде чем откроется хотя бы страничка «Яндекса»). Но Ирина обладает уникальным даром: она умеет находить в интернете информацию, которую не может найти никто, – о людях, предметах, населенных пунктах, да о чем угодно. Я даже боюсь представить, как ей с ее краснодарским интернетом это удается, но факт есть факт. Я написал Ирине письмо, в двух словах описав задачу: есть странные надписи, есть их перевод, есть адрес дома во Франции. Интересует история дома, его владельцев и любые фотографии. Ну и если будет хоть какая-то зацепка, хотелось бы понять, что это были за надписи на двери. Про деньги Ирина говорить не любит – скромничает, заявляет, что не профессионал и совершенно не знает, сколько стоит такая работа. Я узнал у товарища, сколько он готов отдать за историю своего дома, и от себя накинул премиальные за надписи.

Через два дня я получил от Ирины письмо. Она задавала уточняющие вопросы, просила выслать сканы пары документов, а в конце письма прилагала фото с вопросом: «Вот это ваша дверь с надписями?» Это было похоже на мистику. Дверь оказалась эскизом к работе одной британской художницы, в 70-е годы жившей в этом доме. А надписи действительно рассказывали о жизни первых владельцев дома.

Прошло еще довольно много времени. Наверное, не меньше года. Все это время Ирина работала – разыскивала в архивах, мэрии, муниципальных архивах и архивах газет материалы по теме. «Ирина, да бог с ним, не стоит так в это углубляться!» – писал я ей. «Мне самой уже интересно, не могу остановиться на полпути!» – отвечала она мне. В другой же раз она писала: «Дмитрий, вы не против, если я включу вас в члены «Общества любителей старины юга Франции»? Я был не против, но осторожно интересовался зачем. «Если вы станете членом этого общества, они дадут вам доступ к закрытым архивам мэрии», – скромно поясняла Ирина. «А кто будет в них копаться?» – пугался я. «Я что-нибудь придумаю», – уверяла Ирина, не говорившая, как вы помните, ни на одном языке, кроме русского. Уже давно закончился бюджет, выделенный моим приятелем, да и сам он потерял интерес к этой истории, а Ирина все продолжала работать. «Я сделала отчет, но мне он пока не нравится», – писала она мне. Я не торопил.

И вот однажды она сообщила, что закончила. Поскольку ее старенький компьютер не мог переслать такое количество материалов, она выслала почтой флешку с отчетом. В нем содержалась история дома, буквально воссозданная по крупицам, словно под микроскопом. Отчет касался не только владельцев дома, но и их родителей, жен, мужей и детей. Там были сканы из довоенных газет, свидетельствующие о той или иной вехе в жизни очередных владельцев виллы, фрагменты карт разных эпох, фотографии семейных склепов, присланные из других городов Франции по запросу Ирины, чертежи дома в проекте, чертежи дома после перестройки в 60-е, копии нотариальных актов каждой купли-продажи, биография архитектора и список (с фотографиями и адресами) других зданий, которые он проектировал во Франции. А также многочисленные фотоматериалы, включая фотографии картин художницы, изрисовавшей дверь. Это был огромный библиографический и исторический научный труд, безукоризненно и со вкусом оформленный и сделанный на высочайшем профессиональном уровне – начиная с оглавления и заканчивая историческими сносками. Это стоило в десятки раз дороже, чем мы заплатили, – наше скромное любопытство явно не стоило таких усилий и столь глубокого погружения в вопрос. Но Ирина не может по-другому – если она что-то делает, то делает это идеально.

Когда моя мама захотела узнать судьбу своих бабушки с дедушкой, о которых практически ничего не было известно, я порекомендовал ей обратиться к Ирине. Насколько я знаю, следы пребывания моего прадеда-белогвардейца, о котором мы не знали ничего, кроме имени, уже обнаружились в Стамбуле. Так что, если вдруг кто-то из читателей PT захочет узнать что-то о своих родных, пострадавших от репрессий, восстановить историю рода или получить любую информацию, связанную с долгими поисковыми работами в архивах и интернете, знайте, что есть человек, который сделает это на самом высоком уровне. Думаю, на сегодня Ирина, пожалуй, лучший специалист. Напишите мне на почту dm@silver.ru и я с удовольствием познакомлю вас с ней.