Андрей Деллос

Нет никакого сомнения в том, что Новый год – самый волшебный праздник всех времен и народов. И, что его отличает от других, – самый веселый. А вот что действительно вызывает серьезные сомнения, так это его вторая ипостась: что сегодня означает «веселый праздник»? Где найти атмосферу безбашенного веселья и юмора? Вообще, праздник, наверное, самая важная часть моей профессии, и я знаю, что феномен веселья – дело весьма деликатное, крайне востребованное, но трудно реализуемое в обществе, где уже давно забыли, что такое смех до колик, танцы до упаду и что значит «гулять по-русски». Нет, я не думаю в отличие от большинства моих соотечественников, что русские по части юмора и веселья «впереди планеты всей». Но, боюсь, вряд ли можно назвать Новый год волшебным и веселым в Европе или Америке – сегодня это скорее маркетинговый триумф потребления в истерической попытке решить проблемы кризиса. Лично я, немало побывав в самых престижных точках празднования Нового года по всему миру, очень давно решил встречать его в Москве: это всегда главное Событие в году, блестящее и роскошное, но при этом по-детски теплое и волшебное. Страшно весело даже предвкушать магию новогодней атмосферы, которая позволяет взрослым побыть детьми, – и мне, например, не стыдно признаться, что я до сих пор каким-то чудесным образом сохранил веру в Деда Мороза. Ну и, конечно, при всех режимах это был праздник свободы, полного отрыва от реальности и здравого смысла, веселья до полного сноса крыши в буйной дружеской компании – и в результате, как в сказке, ты должен был выйти из этого безумного карнавала абсолютно новым.

Вообще, это только наша фишка: «с Новым годом, с новым счастьем!» – вот наступит 1 января, и все будет по-новому. Главное – хорошенько повеселиться, оторваться от старого и обыденного. Вообще, думаю, русских всегда спасала от всех ужасов и тягот жизни эта способность возродиться через нереальное веселье, получившее название «русское гулянье». Этот феномен я бы объявил культурным достоянием нации: ведь об этом вся великая русская литература и музыка, песни и пляски, ну а само понятие «гулянье» невозможно перевести на иностранные языки. Конечно, по сравнению с хилыми и правильными иностранцами русскому нужен только экстрим: «Что русскому хорошо, то немцу (т. е. иностранцу) – смерть». Ну а для «басурман» русское разгулье стало самым ярким выражением «загадочной славянской души» и до сих пор завораживает их политкорректное сознание. Недавно мы обнаружили, что формат «гулянья» работает и сегодня: на открытие парижского «Кафе Пушкинъ» пригласили из Москвы замечательную группу цыган с песнями и плясками, которые так зажгли, что еще неделю я слышал и читал восторженные отзывы о немыслимом русском разгуле. Впрочем, у веселья есть и другая сторона: это культура остроумия, связанная с анекдотом или острым словцом. В старину издавались целые «пособия по остроумию», которые заучивались и цитировались в обществе (сегодня все тот же источник живет в Интернете и так же радует своих пользователей, как 200 лет назад, добывая целое море лайков).

Но всегда настоящее веселье было феноменом сугубо личного искусства общаться, где можно и нужно было блистать умом, талантами и харизмой, добиваясь этим любви, дружбы, признания и т. д. Я застал этот феномен XIX века в артистической среде в Москве уже в 70-90-х годах века XX: это были невероятно веселые вечеринки, посиделки, капустники, дни рождения – и, конечно, венчал все «сакральный» праздник Нового года. Тогда ничего материального не было, была только немыслимая жажда радости – и все горело и искрилось.

Я очень люблю не просто юмор, а именно феномен веселья и очень часто задумываюсь, в чем тут суть и в чем секрет. Один из ответов – чисто жизненная истина: большому веселью предшествует большое горе – никогда люди так не веселились, как в послевоенное время. Посмотрите золотой фильмофонд от Америки до Европы, послушайте музыку 40-50-х. Такой драйв сегодня никому и не снился! Для безумного веселья вообще достаточно было одного факта, что ты жив, – все об этом. А вы заметили, что выбрало главным трендом моды наше последнее десятилетие, потонувшее в кризисе? Ярчайшие психоделические и запредельно веселые 60-е и 70-е! К сожалению, сегодня это лишь «игра в имитацию»: картинка есть, а веселье лишь номинальное. Тем не менее, культура юмора и остроумия живет своей жизнью и умирать не собирается. Только на Западе юмор в виде анекдотов скатился в чисто бытовой жанр, а вот в Советском Союзе он не только расцвел, но был возведен в абсолют. Как известно, анекдот мог стоить жизни, но это и сделало его столь значительным явлением. Анекдот любого содержания давал освобождение от железной хватки власти и ощущение простого человеческого счастья – быть веселым и беззаботным. Ну а юмор на эстраде или телевидении создавал просто кумиров и всенародных любимцев – им позволено было веселиться! Так у нас создался более человечный, камерный вариант веселья, который по содержательности и эмоциональному накалу не уступал блестящим праздникам и застольям. К тому же в СССР за все надо было бороться – это невероятно повышало градус восприятия жизни, но все же хотелось освободиться от борьбы в режиме нон-стоп – а возможно это было только через юмор.

Только русские обожают сидеть в теплой компании и «травить» анекдоты, причем это может быть коммунальная кухня или роскошная квартира, без разницы, главное – это атмосфера задушевности вперемежку с бравадой пройтись по самому острому и запретному. К счастью, в наши дни эта любовь к остроумию и анекдотам не только осталась, но и пользуется необычайной популярностью – и прежде всего у молодежи. Невероятно, но факт: как-то я рассказал детям анекдот про Брежнева. Они почему-то безумно хохотали и просили еще – именно про Брежнева. Потом, как водится, анекдоты посыпались один за другим – советский вождь был благодатнейшим материалом для шикарных анекдотов. Дети были в восторге – и в результате еле отпустили меня спать. Сейчас юмор ушел в Интернет, но это тоже прикольно: на самых серьезных встречах и совещаниях я вижу солидных мужчин, у которых то и дело вспыхивают экраны смартфонов – и суровые лица освещаются вдруг детской улыбкой. Эта минута смеха дорогого стоит.

Вспомните главный «слоган» сталинского времени: «Жить стало лучше, жить стало веселее». Сегодня, бесспорно, жить неизмеримо лучше, а вот насчет веселее? Для нашей страны этот параметр страшно важен, в этом феномен нашего понимания веселья как свободы, поэтому он непонятен на других языках и в других реалиях. Это сродни поэзии Пушкина, который в России – «наше все», а для иностранцев и интернет-поколения – так себе, нечто малопонятное. Сегодня веселье – самое дефицитное явление: во всем мире люди «мелко обуржуазились», праздники стали отражением финансового и социального статуса, ну а юмор тоже стал товаром, который должен быть с брендом и впечатляющим прайсом. Главная проблема нашей жизни – всего много, но очень скучно. И правда, по всему миру люди с головой ушли в зарабатывание денег, а дело это, согласитесь, невеселое и страшно энергозатратное. Поэтому главное желание – просто вырубиться или найти увеселение в Интернете. Может показаться, что веселье старого формата ушло в легенды. И все-таки я убежден, что потребность в нем велика как никогда – просто нужно оторваться от желания решать вопросы праздника и веселья виртуально или коммерчески и искать реализацию в себе и своем окружении: ведь, как в сказке Метерлинка, Синяя птица, которую искали по всему свету, жила, оказывается, дома… Когда-то я всю новогоднюю ночь колесил по Москве с веселой компанией, заезжая в десятки мест. И категорически не хотел справлять Новый год в собственных ресторанах, резонно не желая мешать место работы с гуляньем в полном отрыве. Но однажды, случайно заехав в «Пушкинъ», я попал в совершенно волшебную среду, которая как будто была создана по всем моим желаниям… Так что за праздник своей мечты нужно «бороться, искать, найти – и веселиться»!