Андрей Деллос

Какое лето без моря? Это просто немыслимо, поскольку море – один из самых больших и ярких мифов, синоним счастья и свободы. Мне очень повезло в жизни: моя первая встреча с морем произошла, когда мне было 12 лет, и я уже был до предела «накачан» романтикой книг о морских приключениях и мечтами о волшебной стихии. Это было невероятно мощным ощущением, которое мне удалось сохранить и по сей день, и мне жаль тех, кто лишен этого чувства восторга. Уже много лет я таскаю своих детей по самым красивым местам мира и вижу их спокойные и отстраненные лица. Для меня море – всегда величайшее из чудес, а они все детство провели в самых прекрасных уголках планеты, и на море тоже, и воспринимают красоту с политкорректным пониманием, но как что-то обыденное.

Cовершенно отдельная песня – первые открытия островов, которые по ощущениям были сродни полетам в космос… В 80-е я неплохо продал в Париже свою первую выставку и получил сказочный по тем временам гонорар. Тут же, распираемый от банкнот и беспредельной свободой, я помчался в бюро путешествий моего приятеля и с порога заорал: «Шарль, куда?!» Так все свои первые деньги я залихватски грохнул, чтобы вырваться к настоящему морю моей мечты, которая никак не вязалась с отдыхом, но манила захватывающими романтическими приключениями… Я открыл наугад каталог и прочитал волшебное слово Guadeloupe. Это же Карибские острова! Мое сердце забилось часто-часто – я мгновенно все оплатил и ринулся навстречу приключениям… Прилетел ночью и, едва бросив чемодан в отеле, сразу рванул на берег. Сел на песке и замер: луна и вода в каком-то магическом движении – волшебно пахнущая, бескрайняя и бесконечная, совершенно другая по качеству, чем на замечательном Черном море. Суть феномена моря уловил Бодлер – «необъятность и движение». Так я просидел до утра. В какой-то момент в беспамятстве и прямо в одежде пошел купаться. В общем, это был порыв первой любви, который, понятно, никогда не забудется.

Второй порыв был гораздо более буржуазным – поездка на Таити. Это тоже было какое-то безумие, но уже с небольшим знаком минус – когда уже на полпути ты начинаешь проклинать все на свете. Слава богу, мы были относительно молоды и необузданны, иначе не выдержали бы чисто физически. Однако цель оправдывала все мучения: ее мне указали одни очень богатые французские друзья прерывающимся от восторга голосом. Рассказ был о некоем заветном острове Хуахине. Правда, уже на второй фразе я перестал им верить – ну как, например, могут 250-метровые бунгало стоять на деревьях? И все же мы рванули. И в реальности все оказалось гораздо нереальнее. Дело в том, что на крошечном Хуахине один сумасшедший решил построить самый романтический в мире отель. И он это сделал: гигантские баобабоподобные деревья, усыпанные огромными цветами, скрывали в своих кронах огромные платформы с крышей, но без стен – то есть ты жил там реально как птица. И сумасшедшим там было все вокруг. Вот, например, умывались мы у стены из камня, покрытой мхом, с вживленными в нее натуральными раковинами от огромной внизу до самой маленькой сверху, по которым, как каскад, бежала родниковая вода. Еда была фантастической, и больше такого феномена я не встречал нигде. С поваром неопределенного пола, представлявшим собой нечто инопланетное, говорившее на смеси десятка языков, вербально общаться было невозможно. Но все были в него влюблены, потому что готовил он сказочно, хоть и безумно медленно. Божий дар уберег его от типичной для островов «кухни», где любая еда превращается в нечто, похожее на горелое полено. Еда в его исполнении была поэзией. Дальше – огромный бассейн, высеченный в камне и увенчанный высоченной скалой, покрытой изумрудным мхом, по которому каплями стекал водопад. Все в необъятных невиданных цветах – желтых и красных… Это был какой-то немыслимый рай на земле. Конец рая был внезапный, но закономерный для крошечных островов в океане – на следующий после нашего путешествия год отель был снесен цунами. Конечно, восстановлению это не подлежало – страшно подумать, каких денег это вообще стоило. Но страшнее было осознание того, что с любым островом в океане в любой момент может случиться то же самое и ты в этот момент можешь оказаться там…

Благодаря Хуахине я узнал, что море – это рай, но получил и вполне конкретное представление об аде. Впервом приближении познание ада было связано с водными забавами: нас с такой силой занесло на катере на острые рифы, что чудовищный удар и скрежет до сих пор вызывают шок в моей памяти. Обратная сторона нежного лазурного моря – адская бездна, всегда готовая поглотить жалкого человечишку. И это я тоже испытал на себе там же: нашим хобби были jet ski, и мы решили посмотреть красоты острова с воды с тренером, бывшим чемпионом в этой области. Чтобы дать нам ощутить все возможности скорости, он повез нас на «площадку», предупредив, что ощущения будут, мягко говоря, противоречивые. И вот мы пилим на бешеной скорости, и вдруг вода становится какой-то другой – черной и мертво-неподвижной. Это была бездна глубиной несколько километров. Смоляные водные холмы были идеально отполированы, и мы использовали их как трамплины. Оказавшись на гребне и взглянув в «гудроновую» бездну, я ощутил самый жуткий в моей жизни, животный страх…

Еще один «морской» миф – лодка (корабль, яхта, катер – что угодно). Конечно, я обожаю рыбачить, нырять с лодки в открытое море и т.д. Но есть страшный парадокс: одному на лодке скучно, а в компании – стремно. Больше трех дней вместе – и вы можете потом не разговаривать всю оставшуюся жизнь. Плюс неизбежная болтанка. Плюс печальные истории обладателей морских яхт: это сначала мечта, затем накопление капитала, затем – ура! – приобретение. Дальше постоянное мотание по свету, чтобы как-то амортизировать дорогую игрушку, и поиски места ее содержания на 90% времени ее простоя. И неизбежный конец – полный драматических перипетий процесс продажи лодки. И как же тогда жить на море и наслаждаться им? У меня на это однозначный ответ: жить надо «ногами в воде». Но все равно что-то нужно принести в жертву – и, как это ни печально, речь о еде. Все рассказы о морской кухне в ресторанах или отелях, рыбе и морепродуктах на берегу моря или океана – абсолютно рекламный миф. Для меня в мире есть только два исключения в смысле превосходной морской еды – Япония и Амальфитанское побережье. Но прибрежные отели в той же Японии – хуже не бывает, а в Амальфи – жутко грязное море, несметное количество народа и еще один чудовищный миф рядом – остров Капри, настоящая карикатура на роскошь. Что до экзотической жизни на море, особенно на островах, то там и вовсе ждет самое страшное, что может случиться с едой, – так называемая креольская кухня. Под этим «соусом» подается все, что сожгли до состояния головешки. В самых шикарных отелях на Багамах или Таити нет надежды получить что-либо другое. Закон прост: чем красивее место, тем ужаснее еда. Единственное спасение – острова типа Сен-Барта, где уже французская кухня и можно выжить. Или немножко придушить шеф-повара и стоять над ним, чтобы не пережаривал.

Что до Франции, то опять дилемма: фантастической красоты Атлантическое западное побережье совершенно не купабельно, зайти в море – уже испытание. Так что Лазурный Берег с его восхитительным ласковым морем и относительно безвредной для здоровья кухней, а также тусовочными местами типа Монте-Карло – наименее проигрышный вариант. Потрясающая опция также – насладиться волшебным Провансом. Но и там есть мифы-ловушки – пресловутый Сен-Тропе, например. Наверное, был там полвека назад прекрасный период, но я при этом не присутствовал. Сегодня же осталось только ужасное море с плавающими в нем памперсами и прокисшими легендами. В противовес этому возьмусь утверждать, что есть в Средиземноморье роскошный по природе остров, в тысячу раз лучше, чем вышеупомянутый Капри, – и туда не едет никто! Это Корсика с невероятно прозрачной и поистине лазурной водой и диким живописным побережьем. Но там прекрасное купание имеет следствием (или причиной) полное отсутствие приличных отелей и своеобразное отношение корсиканцев к «понаехавшим». У меня полно друзей, которые купили дом на Корсике и однажды вернулись к пепелищу. Так что это тот самый случай, когда лодка – единственный шанс насладиться первозданно чистым морем.

Вспоминая «В поисках утраченного времени» Пруста, я подумал, что идеальное путешествие к морю с любой целью – это поиск утраченных ощущений, детских мечтаний и желания истинной свободы. И, поскольку объективно волшебных мест на море уже нет, нужно, наверное, самому искать и строить свой маленький рай – это в конце концов очень увлекательное и совершенно личное дело каждого.