Андрей Деллос

Мне ужасно нравится постулат: «Знать чужой язык – все равно что прожить еще одну жизнь». Действительно, кроме потрясающих возможностей постичь другую культуру и людей владение иностранным языком в России к тому же всегда было некоей привилегией, знаком принадлежности к образованной элите, волшебным ключом к далекому неведомому миру за границей и очень-очень много чем еще. Но есть и оборотная сторона медали – как прекрасно, например, не знать языка, когда влюблен. Моя первая оглушительная любовь в 18 лет к красавице итальянке из Милана была во многом, как я теперь понимаю, подогрета невозможностью понимать друг друга на уровне слов. И таких примеров тысячи: люди влюбляются в созданный ими образ, и волшебство длится, пока они не осваивают язык. Мне есть с чем сравнивать эти две противоположности: очарованность незнанием и наслаждение познанием языка.

В 80-х я окончил школу высшего пилотажа переводчиков – курсы при ООН, и в ряду моих бесчисленных образований это стало суперобразованием. На этих курсах готовили «камикадзе» для подвигов на мировой арене: от переводчика в ту эпоху зависело невероятно много. Это была помимо языковой глубокая культурно-политическая подготовка: изучали от корки до корки Библию (самая цитируемая в политике книга) и весь цвет запрещенной западной литературы (в первую очередь чуть ли не наизусть учили «1984» и «Скотный двор» Оруэлла). Экзаменовали «перекрестным допросом»: американец, француз и русский поочередно говорили сложный текст, а ты должен был с лету перевести на два других языка большую фразу, до предела напичканную скрытыми смыслами и цитатами. В результате я за год с небольшим узнал гораздо больше, чем во всех институтах, вместе взятых, правда, занимаясь каждый день порядка 18 часов. Именно там я научился экономить время на всем и очень мало спать. Конечно, такой интенсив невероятно хорош для блестящего владения языком, но мало кто выдерживал это чисто физически – многие оказывались в больнице от нервного истощения. Нам твердили о безумных деньгах, потраченных на нас ООН, – $ 50 000! – и это была огромная ответственность. Но все это невероятное давление дало фантастические результаты: открытие другого мира, мировоззрения, эстетики – короче, совершенно другой жизни. И, конечно, профессиональное глубокое знание языков, в том числе и родного русского, а это, поверьте, дорогого стоит.

Безусловно, лучше начинать с естественного внедрения иностранного языка в жизнь с самого детства. Это идеальный вариант, и без этого фундамента трудно потом строить что-либо прочное и красивое. У меня в детстве, к счастью, было даже две программы. Одна soft – бабушка и папа дома говорили по-французски, и к тому же я обожал глянцевое чтиво, pocket books на английском и французском, которые привозились из-за границы и были моим любимым развлечением. Но была и программа hard: меня заставляли читать классику на языке оригинала и в школе, и дома, а моя школа на Арбате, где царил культ французского языка и культуры, дала мне такие знания, которые сегодня не получишь и в лучшем университете. Например, оказавшись в Париже впервые, я не пользовался картой (как и сейчас мне не нужен GPS): всю историю с географией улиц и площадей мы учили подробно в школе, и это осталось со всей яркостью в моей голове до сих пор. И еще один невероятный стимул к освоению другого языка: моим поколением двигала мечта прорваться сквозь запреты и границы, сделать так, чтобы восхищение страной и ее культурой могло реализоваться в жизни, а вот в теперешнем мире этого фактора просто нет. Помню фразу из школьных времен: «Тургеневу все надоело – он все бросил и уехал в Париж». Это просто взорвало мой мозг. Это был сигнал, что клетка, в которой мы живем, может иметь простой и естественный выход… Уже тогда я понял, что завоевание волшебного мира других стран и культур совершенно невозможно без отличного знания иностранных языков.

Однако хочу вернуться к оборотной стороне медали: «умножая познания свои, умножаешь свои печали». В нашей сегодняшней действительности, где каждый свободно выбирает страну проживания, знание иностранного языка может просто разрушить весь кайф. Огромное количество людей эмигрировали всерьез и надолго, но их словарь даже меньше, чем у Эллочки-людоедки. При этом они реально счастливы именно незнанием: живут в своем райке, как большие дети, которым наплевать на реальную жизнь страны и ее обитателей. Вот тут и призадумаешься – а стоит ли знать языки? Чтобы понимать, что улыбки фальшивы и никто в этой стране тебе не рад? К тому же новоиспеченные европейцы готовы порвать всякого, кто своими знаниями может разрушить их сладкий мирок! Мое поколение истово боролось за знания, в том числе и иностранных языков, потому что понимало: это делает жизнь яркой, разнообразной, дает неограниченную свободу самовыражения. Но главное – ты и вправду проживаешь большое количество жизней внутри своей, и это настоящее творчество и в жизни, и в работе. Но сегодня массе наших соотечественников, которые купили недвижимость в странах своей мечты, язык этой страны не просто не нужен – он им противопоказан. Вот купил домик в Тоскане – и чем плохо: кругом красота, искусство, еда чудесная, итальянцы веселые и работящие. И не дай тебе бог услышать, что они там реально говорят на языке Данте… И все же я так люблю саму стихию языка, наслаждение от красоты и богатства слова, что считаю эту сферу настоящим искусством, необходимым для понимания людей. Нельсон Мандела сказал: «Обращаясь к человеку через переводчика, мы обращаемся к его уму, говоря же с ним на его языке, мы общаемся с его душой». И поскольку в детстве мы познаем мир и людей через книги, то же можно сказать и о литературных переводах: это всегда упрощение, которое годится только для школьного периода первого приближения к реальности. Возможность прочитать великие произведения в оригинале – один из самых больших подарков в жизни.

Как достичь такого уровня? Как и во всяком обучении, в языках есть только два способа: или бросать ребенка в воду, чтобы научился выплывать сам, или отдавать учиться к тренеру. В основном сейчас детей бросают в воду – и даже если это школа в Англии или другой стране, ребенок начинает захлебываться. Они проходят через жуткий кризис еще и потому, что для внедрения в новую жизнь выбирается самый трудный возраст – пубертатный. А тут еще над ними издеваются – все в той же Англии – по поводу английского языка. Так что освоение языка – это еще и воспитание характера: научиться держать удар и идти к цели несмотря ни на что. В общем, если чадо отдали на обучение за границу, нужно продержаться минимум два года – будет и прекрасный язык, и закаленная личность. А вообще, нет лучшего способа выучить язык, чем пожить не просто в среде, а бок о бок с носителем языка. И никаких соотечественников – это я о детских лагерях и школах. Только среда дает блестящую фонетику и разговорный язык. Но все же, как человек консервативный, я глубоко убежден в ценности прочной академической языковой базы. Если она есть, то языковая среда впоследствии обогатит и укрепит знания, если нет – это будут нахватанные обрывки, которые мгновенно забудутся.

Из самых значительных стимулов современных детей к знанию английского я назвал бы интернет. Можно, конечно, сожалеть, что это не Шекспир, но реальность такова – лучше беглый английский, чем просто ничего. Кстати, очень интересно, почему языком международного общения стал этот усредненный англо-американский вариант, а не классический французский, на котором говорил весь просвещенный мир до начала ХХ века. Дело в том, что английский сам по себе достаточно упрощен с точки зрения значений и смыслов. Его, например, не используют в дипломатии из-за неопределенности и многозначности в толковании слов и понятий – там островная замкнутость привела к некоторой примитивизации языка, которая в наше время оказалась очень даже востребованной. А вот французский, который царил в мире с XVII века в силу лидерства самого государства во всех сферах – от политики до моды, язык с очень разработанной конкретностью. И в высших кругах, и в дипломатии именно он использовался как международный язык посвященных и просвещенных людей. Это была гарантия точного взаимопонимания во всех смыслах, без «трудностей перевода» социального или культурного характера. Сегодня, мне кажется, владение и английским, и французским позволяет быть своим в самых разных сферах, чувствовать свободу передвижения по разным временам и культурам, открывать возможности самых разных профессий.

Единственное, что я категорически считаю базовой ценностью, – это любовь к родному языку, который делает тебя частью великой культуры и не позволяет затеряться среди усредненного международного пространства, став «космополитом». Вообще, космополитизм или глобализм – это самый чудовищный миф нашего времени, которым дурят огромную часть несознательного населения. Быть космополитом – значит быть бездомным. Языки открывают тебе другие народы и делают тебя культурно богаче, если ты обладаешь собственной национальной культурой и твердо стоишь на своей земле. Но, конечно, гораздо хуже незнание иностранных языков и культур – это всегда порождало ксенофобию, и сегодня привело к враждебности и недоверию между странами. Вот Сталин не знал ни одного языка – отсюда дикий страх и враждебность, которыми он зомбировал целую страну. Люди не любят то, чего не знают. На конференции «Европа без России?» я выступил инициатором создания «комитета по взаимопониманию» – мы на уровне целых народов перестали понимать друг друга, в том числе из-за отсутствия культурных связей и изучения языков других народов. Так что выражение «найти общий язык» мне кажется задачей века, ну а в нашей частной жизни изучение иностранных языков – необычайное удовольствие и расширение своих возможностей до безграничности, в прямом и переносном смысле.