Андрей Деллос

Все столицы и крупные города мира – это веками устоявшиеся образы, символы, ассоциации. И, посещая их, мы точно знаем, что и как делать. Единственное исключение – Рим. Этот город запросто может внушить к себе как любовь, так и ненависть, и я, к сожалению, изначально попал во вторую категорию. А дело было в том, что, впервые приехав в Италию, я допустил роковую ошибку в составлении маршрута: сначала Венеция и Флоренция и только после этих изумительных и изящных «шкатулок с драгоценностями» – тяжелый, шумный, гигантский и совершенно не поддающийся осмыслению Рим. В этом и была засада: со школы мы знаем, что это древнейшая столица самой крупной цивилизации, первый на Земле глобальный мегаполис, заслуживший в веках титул «Вечный город» и т.д. – и восхищение уже бежит впереди нас. Но ужас в том, что в XX веке Рим превратился в огромный и хаотичный конгломерат обломков империи, где миллионы туристов со всего мира формируют какую-то катастрофически беспомощную массу. Любой вопрос становился уравнением со всеми неизвестными, что неприятно напоминало третий мир, а коренное население – в прошлом римляне, чьи предки вершили судьбы мира, – поражало нескрываемым хамством. И это относилось не только к «понаехавшим» – попробуйте спросить итальянцев о римлянах, и вы услышите шквал эмоций: римляне печально знамениты своим глубоко наплевательским отношением ко всему и всем. А ведь каковы горожане, таков и город. Конечно, я привык к тому, что смотреть красоту в мире нужно, тщательно абстрагируясь от негатива окружающей среды. Но тут негатив носил просто адский характер: страшная жара, пыль и тысячи грохочущих, в черных клубах дыма мопедов, толпы потных озверевших туристов и мрачных аборигенов, борющихся за право на свой квадратный метр…

К этому нужно добавить печальный для путешественников, но исторически непреодолимый факт: Рим – город несъедобный. Мне пытался доказать обратное один гордый римлянин по фамилии не больше не меньше Bvlgari: как-то я обмолвился за обедом в «Турандоте», что жаль, мол, что в таком городе и нет достойных ресторанов. Это было оскорбление римского достоинства – и каждый приезд он нас любезно приглашал в самые «эксклюзивные» места. Мне безумно жаль, но хуже я не ел никогда и нигде. Однако римская элита чмокала, пыхтела от наслаждения и закатывала глаза – и это само по себе было зрелище. Боюсь, это тоже наследие Великого Рима, которое другим не понять. Так что тем, кто хочет открыть для себя его сокровища, нужно со многим смириться и следовать лозунгу: «Бороться и искать, найти и не сдаваться» – и помнить о стойкости римских легионеров.

Ответ на вопрос, сколько нужно времени, чтобы по-настоящему узнать Рим и его достопримечательности, – тоже загадка. Я в общей сложности провел в нем полгода – более чем достаточно для досконального изучения. Но вот парадокс: Рим – настолько гигантский, ни на что не похожий, феномен, что ты в нем всегда теряешься. Это и манит, и дико раздражает. Изначально я Рим реально возненавидел, но в глубине души просто ждал нового шанса. И он пришел: лет 10 назад мне из Рима позвонили друзья и сказали: «Пора!» Дело было в том, что городское управление сменилось, безобразие было прекращено, движение в центре практически перекрыто – и город ожил, отмылся, похорошел и посвежел. К тому времени в моем сердечном рейтинге Венеция как раз освободила первое место – очевидный перебор посещений, и Флоренцию я уже знал вдоль и поперек, став там почти аборигеном… Новое открытие Рима было неизбежно – и на этот раз мне реально повезло. Я приехал в конце января, и это оказался идеальный сезон: солнечно, сухо, тепло – и никого! Прекрасный город в полупрозрачной дымке проступал передо мной как оживающая волшебная картинка. И тут я оторвался: через неделю я находился в полуобморочном состоянии от непрекращающегося восторга и ошеломления, сколько же сокровищ скрывал этот гигант. Это, правда, невероятно: полтора тысячелетия Рим нещадно грабили, разрушали, вывозили оптом и в розницу – и все равно баснословная имперская роскошь сражает тебя на каждом углу в каждой детали. Еще после посещения Помпеев я подумал: что это за фантастический уровень искусства был в Римской империи, если ты приходишь в такой восторг от его остатков в заштатном городишке? И вот, наконец, в Риме ты понимаешь или, скорее, чувствуешь то величие и неподражаемое качество великого античного искусства, от которого нам достались лишь разрозненные обломки и восторженные легенды. Честно, не будь Рима – и все это осталось бы пустым звуком. Здесь, как в сказке, каждый может вынести себе сокровищ архитектуры, скульптуры, живописи столько, на сколько хватит сил и времени – но по сути и нескольких жизней не хватит, чтобы отработать эту тему по полной. Есть и другой подход, более доступный каждому: постараться проникнуть в душу Вечного города эмоционально – нет города более романтичного для прогулок, полных неожиданных открытий, театральных эффектов холмов, площадей, лестниц и т.д.

Совершенно отдельная история – огромные вековые парки, тоже произведения искусства, которые создают особый шарм и возможность ощутить античность как что-то живое и природное. Один из самых очаровательных парадоксов Рима – это как раз невероятный имперский гигантизм в застройке и деревенские заросшие набережные, идиллические сады при виллах и почти дикая природа бескрайних парков. Но Рим не был бы Римом, если бы во всем не было сильнейших раздражителей и противоречий: застройка улиц по высоте и масштабу кажется застройкой XIXXX веков, но эти римские мастодонты – создания XVI-XVII веков, и это еще одно лицо города: римское барокко, театральное в храмах и внушительно величественное в жилых дворцах и домах, которые на 300 лет опередили масштабную застройку европейских столиц. И опять ты в шоке, и опять думаешь: «Ну и мясорубка!» Но зато – самая красивая на свете. Для чего был построен этот мастодонт? Для того чтобы давить. И десятки веков спустя задача выполняется, так что подход должен соответствовать. Именно в прямом контакте с Римом понимаешь, что такое глобализм, государственность, величие имперской власти, понимаешь, как вторично европейское искусство, которое бесконечно разрабатывало и мультиплицировало вещи из раскопок Римской империи.

Впрочем, к нашему счастью, от Древнего Рима остались не только обломки, но и целостные, совершенно уникальные шедевры чисто римского искусства. Это, например, Вилла Боргезе, открывающая целый мир какой-то особенной роскоши, – ни на что не похожая, совершенно великолепная и какая-то первозданная, она показывает, откуда пошли все классицизмы, ампиры и т.д. Побывав в музее Виллы Боргезе, рискуешь понять, что есть истинная роскошь и что то, что выдается за нее в современном мире, – в лучшем случае наивный суррогат. Другой пример абсолютного рая искусств на Земле – это Ватикан. За много лет я провел там в целом две недели – с утра до вечера: это бесконечный спектакль, всегда новый, который я старался как мог запечатлеть на фото очень качественной техникой. Насмотреться или довериться чужим фото невозможно: восприятие такого количества и такого уровня красоты – дело очень личное. И, добавлю, очень трудное, особенно поначалу: ты просто слепнешь от этой немыслимой концентрации искусств и циклопических масштабов. Собор Св. Петра и величественная площадь перед ним, его фантастический интерьер, фрески Микеланджело в Сикстинской капелле – все это обрушивается на простого человека и опять-таки подавляет в лучших традициях Вечного города. И хотя здесь мы имеем дело с христианским искусством, как-то странно, что и Рафаэль, и тем более Микеланджело в Риме из одухотворенных флорентийцев превращались в пугающих своей нечеловеческой мощью гениев величайшего города и папской власти. Поэтому я сразу нашел себе шедевры Ренессанса, чтобы перевести дух от безумного барокко и припасть к чему-то человечному и гармоничному. Таков для меня, например, шедевр шедевров – мраморная «Пьета» Микеланджело: я не знаю ничего более совершенного в своей трогательности и пронзительности. Так что один только Ватикан требует многих и долгих усилий. А дальше – чем больше знаешь, тем больше приходит осознание бездонности этого колодца.

Совсем недавно мы с женой неожиданно получили приглашение от нашего друга, бельгийского бизнесмена, частным образом посмотреть Ватикан и папскую резиденцию. Конечно, разница с туристическими визитами колоссальная – и не так уж важно, католик ты, православный или атеист. Место волшебное и в смысле красоты, и в смысле древнейшей намоленной энергетики. Там несказанно хорошо, очень блаженно – это огромная концентрация какого-то светлого восторга. И в этой атмосфере шедевры тех великих художников, что творили в Ватикане, ты видишь совершенно в другом свете… В итоге после стольких лет сложных отношений с великой загадкой по имени Рим должен сказать, что ничто в нашем мире не может подарить столько противоречивых и насыщенных переживаний и столько радости от особенной, единственной в своем роде красоты. Так что если хочешь, чтобы Рим одарил тебя этим, нужно ездить, избегая толпы и жары, с постоянством влюбленного поклонника – пока не повезет.